Вот собственно - мой первый высотный опыт. Восхождение на пик Ленина в, страшно подумать, 2003 году. Фотографий у меня своих от этой поездки не осталось никаких. Поэтому все фотографии стырены с дружественного сайта Клуба 7 Вершин (авторство фотографий установить невозможно, авторов несколько).
I. Долгие сборы
Мысль "а не заняться ли высотным альпинизмом" посетила мою голову давно... Может потому что в нашем славном клубе в последние 10 лет никто не ездил на высоту, и это представлялось чем-то заманчивым и не изведанным, а может потому, что с техническим выходило как-то не очень. Тогда же я поделилась своими планами с видимо последним Мастером Спорта на ближайшие те же 10 лет в нашем клубе.
- Тебе что, нравится постоянное ощущение тошноты, головной боли и поноса? - услышала я в ответ.
Все это мне совсем не нравилось, но ведь другие же ездят. Находят же они что-то в этом. В общем, задумалась я не по-детски, и н подобные размышления ушло несколько лет. За эти годы версии насчет того, что может привлекать людей в подобных неполадках со здоровьем, иссякли, я поняла - надо ехать и разобраться на месте.
С выбором объекта для экспериментов дело оказалось гораздо проще. Все (и мастера, и начинающие, и ездившие, и не ездившие) сходились в одном - начинать надо с пика Ленина.
Осенью я начала всем рассказывать, что летом поеду на Ленина. Зимой люди начали интересоваться, нашла ли я с кем ехать, но я беспечно отвечала, что еще рано об этом думать. А про себя говорила, что вообще не известно, поеду я туда или нет. Но когда весной все эти люди стали давать еще и советы... Отступать было некуда.
А уж когда традиционные августовские сборы были мною же перенесены на июль под предлогом того, что в августе я еду на Ленина, все пути к отступлению были отрезаны.
Приблизительно так же дело обстояло с напарником. Я сказала, что еду. Коля сказал, что подумает. Я сказала, что надо покупать билеты. Он согласился. Я подумала, что теперь, когда Коля согласился, неудобно отказываться. Он подумал то же самое.
Так мы и полетели.
II. Ош.
Жара. Духота. А мы тащимся по рынку и пытаемся экспромтом закупить все то, что нам понадобится на ближайшие три недели в горах. Из Москвы мы взяли с собой только сублимированное мясо, колбасу и литр спирта. Наконец все закуплено. Мы идем в музей. Вернее, Коля бегает, как молодой козлик, а я еле передвигаю ноги. Ненавижу жару!!! Да еще сказывается усталость после трех недель на Кавказе. Мне бы лечь в прохладной комнатке да арбузика с лепешечками навернуть... Какое счастье, что завтра уже в горы.
III. Базовый лагерь Ачик Таш (3800).
Целый день ехали в машине. С нами - трое турок: два брата и жена старшего. Муж с женой говорят по-английски, младшенький - очень прилично по-русски. Познакомились, начали общаться, и я, к великому своему стыду, поняла, что разговорный английский благополучно позабыт. На самом деле, в последствии все оказалось не так плохо. Ежедневно пытаясь как-то общаться с людьми, к концу поездки я вспомнила не только много разных слов, но и правила их применения. Даже удалось несколько раз выступить в роли переводчика к ужасу иностранцев.
Но в тот день в голове были в основном только "go" и "Lenin", что не помешало найти нам общий язык.
Сначала в машине было очень жарко. Потом не очень. К вечеру мы полезли в рюкзаки за поларовыми куртками. И вот около десяти часов мы прибыли в базовый лагерь на Луковую поляну. Темнота. Холод. Противный моросящий дождик. Ну, что еще можно ожидать от теплой Средней Азии. Из темноты к машине выплыло несколько фонариков: Костя - начальник местного поселения встречал машину. Наших турецких друзей тут же увели селиться, у них было за все заплачено. Мы же собирались жить самостоятельно, ни к чему нам эти буржуйские замашки. А еще нас встречали двое наших московских знакомых. Антоха с Саней начали расписывать прелести местного сервиса: стационарные палатки с топчанчиками, трехразовое питание, бар…. В общем, не знаю, что на нас произвело более сильное впечатление - их рассказы или нежелание в темноте под дождем разбирать рюкзаки и ставить палатку, но когда минут через десять к нам подошел Костя, мы уже готовы были заселяться куда покажут.
Утро встретило нас, как в песне, прохладой, а так же дождем. В этот день мы должны были решить все организационные вопросы (в основном они заключались в покупке газа и закончились очень быстро). Проблемы здесь решаются любые. Быстрота их решения зависит от суммы, с которой готов расстаться клиент исчисляющейся исключительно в долларах. К этому мы не были готовы совершенно, считая, что наш рубль в Киргизии вполне ничего себе денежка. Но не тут-то было. В Киргизии- то оно еще ничего, а тут совсем другие порядки. Хорошо выручил Антоха, обменял наши деревянные.
Еще в этот день мы должны были прогуляться налегке на перевал Путешественников (4100) и подготовиться к переходу в первый лагерь на 4200.
Дождь не прекращался. Саня с Антохой сидели на полусобранных рюкзаках, решая, идти им в первый лагерь или не мокнуть и посидеть еще один день. Мы просто сидели, здороваясь с проходящими мимо нас людьми. Там все здороваются друг с другом, а если есть настроение, еще и болтают. Первые дни чувствовала себя ужасно, как собачка. И поговорить хочется с людьми, и понимаешь все, а рот раскрываешь и кроме "Hi!" ничего похожего на английский не получается.
Дождь временно прекратился. Воспользовавшись просветом я буквально побежала в сторону перевала. Причин для этого было несколько. Во-первых, не хотелось терять ни дня, а этот выход почему-то представлялся серьезным элементом акклиматизации. Во-вторых... При подготовке к поездке, чтобы понять куда мы вообще едем и что там делать, я использовала диск Копылова "Найди свою вершину". Подготовка заключалась в том, что я внимательно прочла описание маршрута через Раздельную, распечатала его схему, а так же примерный план восхождения. В описании было написано приблизительно следующее: с перевала Путешественников открывается захватывающий вид на ледник, нагромождения льда напоминают Дантов ад. В общем, второй причиной было огромное желание поскорее насладится всей этой красотищей.
Идти было легко и весело. Не жарко, правда. Но это мелочи, надо привыкать, ведь через несколько дней, согласно тому же описанию мы должны попасть в царство вечного холода. Рядом никого не было. Говорили, что весь народ (несколько сотен) в лагерях выше, так как до этого долго была непогода, восхождений дней десять не было вообще. Вот сейчас все и пытают счастья опять.
За весь путь, не такой уж кстати и длинный (около получаса) я встретила одинокого канадца, который немного говорил по-русски.
- Девочка будет идти на Ленина? - спросил он радостно глядя на меня.
Я важно кивнула:
- А Вы ходили на вершину?
- Нет. Но я дошел до второго лагеря и ночевал там!
Сказано это было с такой гордостью, что на душе нехорошо заскребло... Смогу ли я дойти туда?
Еще всю дорогу меня сопровождал свист сурков. А потом удалось увидеть одного: огромный, рыжий, стоит и свистит, разве что лапами в знак приветствия не машет.
А за перевалом открывался очень красивый вид: красные и зеленые скалы, как будто нарисованные акварелью, а внизу те самые нагромождения льда. Казалось бы столько уже гор этих видела, но тут...
На обратном пути началась гроза, дождь переходящий в град. В базовом лагере пошел мокрый снег. И почему я надеялась, что там загорают? К чему все эти шортики, маечки, купальник в рюкзаке? В общем, жить мы по-прежнему остались в стационарной палатке, свою поставив только для того, чтобы потренироваться это делать, т. к. я ее видела в первый раз, а Коля похоже тоже никогда не ставил.
Не смотря на удручающую погоду, собрали продукты, газ, вещи на неделю.
С шортами и купальником пришлось распрощаться.
IV. Первый лагерь (4200).
Коле с утра было нехорошо. То есть совсем плохо. В общем-то и у меня голова побаливала. Но уверенные в том, что активные действия - лучший способ акклиматизации, мы вяло собрали рюкзаки и вышли. Быстро прошли уже знакомый путь до перевала. Перевалили. Через некоторое время вышли на ледник. Вот тут-то и началось. Опустился туман, и поиск дороги весьма затруднился. Первое время мы ориентировались по навозу, щедро оставленному лошадьми, на которых возят грузы, а иногда и людей в первый лагерь. Но потом следы лошадей попадались все реже. А иногда исчезали совсем. Так мы и блуждали по леднику. В какой-то момент к нам присоединился поляк - молодой парень с бухтой веревки за плечами (так мы его все время потом и видели).
Шли мы, шли. Уже не очень-то надеясь найти дорогу. А трещины становились все шире. Через них надо было перепрыгивать при этом долго блуждая в поисках места, где это можно сделать.
- Понимаете, здесь же ездят на лошадях. Здесь, где мы идем, лошадь не пройдет, - пытался вразумить нас наш осторожный попутчик.
Мы все понимали, но сделать ничего не могли.
Бросили рюкзаки, сели. Коля пошел посмотреть дорогу и закричал, что нашел ее. Никогда не думала, что буду так радоваться навозу. А потом чуть в стороне из тумана выплыло несколько бодро шагающих фигур. Шли они налегке, и все в их облике говорило, что они-то точно знают куда держат путь. Стараясь изо всех сил, догнала их. Хотя можно было не напрягаться, а идти по их следам. Откуда-то сбоку появились несколько киргизов на лошадях, и так же неожиданно скрылись в тумане. Перед самым лагерем скрылись и мои попутчики. С одним из них мы познакомились в лагере. Бедный австриец был поражен в самое сердце, тем, что я с рюкзаком шла так же как они налегке. И каждый раз встречая меня, он говорил с восхищением: "Ты очень сильная!", и показывал меня всем своим знакомым. Не знаю, хороший ли это повод для гордости...
В первом лагере, судя по нашему описанию, нас должен был ошеломить вид трехкилометровой стены пика Ленина. Увы! Этим зрелищем в тот день мне не удалось полюбоваться из-за тумана. А к моему приходу туда для полного удовольствия поднялся ветер и пошел снег. Так как Коля где-то безнадежно отстал, я принялась ставить палатку в одиночестве, что было не так-то легко. Рядом тусовалась толпа корейцев, явно изнывавших от безделья и с любопытством наблюдавших за мной. Наконец один подошел и стал помогать.
- Соло? - с некоторым придыханием от восторга спросил он.
- Нет, мой напарник отстал.
После этих слов восторг все равно не уменьшился. Все-таки даже здесь большинство мужиков полагают, что женщины - существа слабые и беспомощные. Ну и слава богу.
Снег шел всю ночь. Зато с утра наконец-то выглянуло солнышко. А то я уже начала забывать, как это бывает. Стало вполне тепло. Под изумленные взгляды всяческих форинов, закутанных в пуховки я принялась обтираться снегом, любуясь открывшейся стеной. Правда все это длилось недолго. Появились облака и стену снова начало затягивать.
По плану предстояла прогулка налегке до пяти тысяч. Мы глубокомысленно уставились на стену:
- Ну, и где здесь идти?
Не долго думая, отправился Коля к местным гидам. И вот представьте себе такую картину: утро, гиды отдыхают, погода портится и тут подходят к ним и спрашивают: "Не подскажете, как на Ленина пройти?". То есть таким текстом буквально. Потом мы с ними подружились и смеялись над этой фразой… А в тот день нам повезло, наверх уходил один из гидов, груз корейцам нес. Он даже обрадовался нашей компании, дорогу-то занесло совсем, недолго и в трещины провалиться. Так мы и пошли: Олег с тяжелым рюкзаком, бодро тропя, и мы налегке, отчаянно пыхтя и выбиваясь из сил. Временами блуждали между трещин. Огромные такие, просто ух! Наконец поковырявшись в снегу, Олег вытащил нечто обледенелое и заснеженное, что является перилами, единственными на всем пути. После них пошли в связке. Закинув язык на плечо, грустно ковыляла я думая, что с рюкзаком мне здесь никогда не пройти.
Дошли до пяти тысяч (ну, где-то так, кто же измерял). Опять накрыл туман. А оттуда послышались крики людей. Народ спускался из второго лагеря, без дороги замучились между трещин ходить. Были очень рады, что мы им путь протоптали. Олег разговорился с коллегой:
- Ну, как там?
- Все снегом засыпало.
- Наверх пошел кто-нибудь?
- Какое там. Все сидят, ждут кто первый пойдет тропу делать.
- Ну вот мы вам сделали хорошую дорогу.
- Мы вам тоже.
И тут вмешалась я:
- Не нам, а только Олегу. Мы сегодня уже вниз.
Я понимала, что сегодня уже не смогу ни шагу сделать вверх.
Попрощались с Олегом, пошли вниз. Проходя мимо один болгарин сокрушенно бормотал:
- Двадцать дней хожу туда-сюда, нет погоды. Что за гора?!
V. Второй лагерь (5200).
Но погода явно начала устанавливаться. И ничего, что лагерь опять был завален снегом. Туда пришла еще туча народа, а с утра пораньше караван потянулся на 5200 по нами сделанной дороге. Теперь через весь склон до сковородки была видна ее ниточка.
Мы вышли не торопясь. Это была огромная ошибка. Шли мы гораздо быстрее остальных, а обгонять… Нелегкая проблема это, скажу я вам. Русские пропускают вперед, как только видят, что кто-то догнал и идет явно быстрее. Но сколько этих русских - единицы. Европейцы иногда тоже отходят в сторону, чаще просто останавливаются и обходи их по снегу. Корейцы (вот уж кого была толпа) не уступали никогда. С упорством паровозов шли по тропе, на всякий случай расставив руки в стороны. Пока набегаешься по сугробам вокруг них, никаких сил не останется. Шла я и просто вопила в душе: "Что же вы, гады, делаете! Ведь это же я вчера своими маленькими ножками путь этот протоптала!!!" Но это больше от горняшки наверное.
А у тех единственных перил образовалась настоящая очередь. Я-то до толпы проскочила, а Коля не успел. Пришлось его долго наверху ждать. Хорошо день был теплый, даже жаркий. Вернее, это было не очень хорошо, так как я с ужасом представляла, какое же парилово будет на сковородке. Как говорилось в нашем любимом руководстве к действию, в солнечный день переход на этом участке весьма утомителен.
Дальше по идее надо было идти в связке, но тропа начинала напоминать хорошо наезженную колею, поэтому решили веревку не доставать. Вообще снаряжения у нас осталось немного. После вчерашнего хождения и мучительных раздумий мы все железо и кучу продуктов (все равно почти ничего не едим) оставили в первом лагере. С собой взяли палатку, веревку (20 метров девятки, такой симпатичный маленький клубочек), беседки, кошки, по карабину, один ледоруб (Коля все-таки не решился расстаться с ним), один ледобур (интересно, зачем?).
К сковородке я вышла, скажу прямо, без ложной скромности, обогнав всех. Приготовилась к неимоверной жаре... А солнышко-то и скрылось. Подул холодный ветер и в момент я превратилась в ледышку. Задыхаясь от ветра, пурги и какого-то мгновенно подкравшегося страха (людей-то не видно совсем), натянула на себя все теплые вещи, но пальцы все равно были, как деревяшки, еле оттерла.
Такой, заледеневшей с глазами полными ужаса и ковыляющей нога за ногу, меня и встретили во втором лагере наши турки, пришедшие туда накануне. Чуть-чуть согревало только осознание, что переход я этот совершила за рекордно короткое время.
Ребята помогли поставить палатку. Наконец я огляделась. Ледник, куча палаток на морене и толпы людей. Все похоже на какой-то табор кочующий между трех лагерей вот уже много-много лет. Каждый второй знакомый. С остальными знакомишься по ходу дела. Так просто подарком судьбы стало для нас знакомство с питерским парнем Олегом. Он как и вчерашний наш Олег тоже вел клиентов, кормил-поил их, ухаживал как родная мама. Мы и познакомились, когда он ставил рядом с нами палатку для клиентов.
Еще из знакомых оказались московские альпинисты, которые обеспечивали поддержку парашютистам. Проще говоря акклиматизировали их и потом ловили, когда они на Ленина прыгали.
Погода не располагала к длительному бодрствованию, поэтому, как только скрылось солнышко, все заползли в палатки. Но долго еще то одни, то другие группы приходили снизу, ставили свои палатки, болтали. Ощущение, что спишь посреди базара. Большого такого, международного.
Ночью был сильный ветер. К утру он усилился, поэтому свой очередной акклиматизационный выход (на Раздельную - 6100) мы отложили. Тем более, что Коля опять был не в форме. Я запихивала в себя мюсли, усиленно изображая завтрак. Мало ли что не хочется, а силы-то откуда брать... Коля лежал временами сокрушаясь, что не повезло мне с напарником. В ответ я бормотала нечто среднее между: "с кем не бывает", "пустяки, прорвемся" и "да уж, не повезло".
Порывы ветра немилосердно гнули палатку. И вдруг раздался: "Крак!", и стало понятно, что что-то не так.
Мгновенно в чем была я выскочила на улицу. Хуже не бывает... Стойка палатки сломалась пополам и немилосердно разрывала наш тент. На помощь мне бросились оказавшиеся рядом турки. Они подошли пожелать нам, типа, доброго утра... Утро началось весело...
Ветер бил в лицо не давая вздохнуть, руки коченели. От тента оставались рваные лоскуты. Поняв, что палатку не спасти, крикнула Коле, чтобы он закидывал вещи в рюкзаки, а в это время с ребятами вытащили стойки, положили то, что осталось от палатки, прижав края этого мешка с Колей внутри камнями.
- Мы вам поможем сейчас упаковать вещи, но вы сразу уходите вниз. У вас нет больше палатки, здесь нельзя оставаться. Это опасно! - перекрикивая ветер объяснял мне один из братьев.
"Кажется у нас серьезные проблемы "- наконец-то первая мысль пришла в голову с момента того "крака". На самом деле этого времени прошла пара минут. Ощущение катастрофы накрывало все больше. Коля копошился в останках палатки, турки пошли одеться потеплей, а я так и стояла, стирая с лица налипавший снег. "Без палатки нельзя. Неужели это все? - мысли крутились по кругу. Хотелось кричать от отчаянья - Но ведь это нечестно, нельзя так!!!"
Продолжение следует...
Journal information