Погружение было настолько резким и глубоким, что казалось вот-вот и дно будет достигнуто.
В своём блоге я не писала о своих ощущениях от новой жизни. Я дописывала рассказы о зимней поездке в Намибию и на Мадагаскар, и немножко писала о том, что всё будет хорошо. Потому что когда вокруг паника и уныние ни к чему было плодить дополнительный негатив.
Теперь год спустя уже можно без прикрас и бодрости вспомнить как это было.
Если одним словом, то это было жёстко. Очень жёстко.
Вдруг стало понятно, что все мои тщательно выстроенные планы на год вперёд с прицелом на ближайшие годы мироздание скомкало и выбросило в урну.
Кто-то писал про свой страх по поводу новой болезни. Кому-то не хватало общения с коллегами в офисе. Кому-то - посиделок в любимых кафе и возможности сходить в театр.
А я просто не понимала, как дальше жить. Потому что всё, чем я занималась в последние годы, вдруг оказалось невозможным.
Не было паники. Было ощущение полной ненужности в этом мире.
Опустились руки. Хотелось лечь, закрыть глаза и не открывать их, пока не вернут мою старую жизнь.
Потому что, что делать в новой жизни и как зарабатывать на эту жизнь, я не знала.
Саша была в Питере и боялась ехать в Москву. Глаша - у своего отца. И тоже в силу разных причин не возвращалась домой. А я сидела одна в пустой квартире.
Меня не очень волновала материальная сторона новой ситуации. Я утешалась мыслью, что всегда могу пойти работать курьером. Надо же было утешаться хоть чем-то.
Сейчас эта мысль кажется странной, если не сказать абсурдной. Но знаете, когда всё вокруг рушится и летит куда-то не туда, а ты идёшь ко дну, должна быть какая-то точка опоры, от которой можно оттолкнуться, чтобы начать выгребать наверх.
Конечно ни в какие курьеры я не пошла.
Вместо этого я пошла в волонтёры. Мы занимались практически тем же, чем и курьеры - доставляли еду и лекарства. Только в отличие от первых делали это бесплатно.
Центр города производил немного жуткое впечатление.
Помню, как шла по совершенно пустой Петровке, настолько пустой, что слышны были шаги, гудели колокола монастыря, и всё это перекрывал голос из громкоговорителя машины где-то у меня за спиной:
- Оставайтесь дома, оставайтесь дома...
Если нужна была наглядная иллюстрация апокалипсиса, то сложно было придумать более точную картину.
И вот среди этого апокалипсиса, чтобы окончательно не раскиснуть, я шла к тем, кому было ещё хуже. Кто сидел, запершись в квартире и смотрел на человека пришедшего из вне, как на вестника того, что где-то по-прежнему существует жизнь.
После классических пяти стадий принятия неизбежного - отрицания, гнева, торга, депрессии и смирения, которые уместились буквально в пару дней, по капле, постепенно, шаг за шагом, начала выстраиваться какая-то новая жизнь, в которой важно было не упасть духом окончательно. Хотя иногда очень хотелось.
Я вставала в шесть утра и шла бегать. В эти часы на улице не было вообще никого, кроме патрулирующих город машин и полицейских. Парки и скверы были закрыты, поэтому я придумала себе маршрут по улицам своего района и бегала по нему, периодически убегая по дворам от патрульных машин.
Час утром и час вечером я гуляла с Плюшей. В период самоизоляции собака стала не только верным другом, но и легальным средством передвижения. В смысле, гуляния.
Постепенно стало складываться впечатление, что в этой непростой ситуации, в которой мы все оказались, люди решили поделиться с другими тем хорошим, чем только могли.
Мой тренер по фридайвингу Игорь через день проводил он-лайн тренировки. Мы дышали и растягивались.
Мой фитнесс-клуб проводил бесплатные он-лайн тренировки. Я выбрала несколько наиболее понравившихся мне тренеров и старалась не пропускать их занятия.
Моя знакомая Ира открыла доступ к своим занятиям по нейрографике, и я стала немного рисовать под её руководством.
Я смотрела фильмы, читала книги, слушала лекции. Лектории, библиотеки, он-лайн кинотеатры на месяц открыли бесплатный доступ к своим ресурсам.
Я в очередной раз засела за испанский.
Я разбирала неразобранные фотографии с зимних поездок и дописывала рассказы о путешествиях.
Для магазина аутдор снаряжения я писала обзоры этого самого снаряжения. И это было моей работой.
Правда, и здесь с работой не очень заладилось.
В марте, когда эта работа только началась был достаточно большой план статей, которые надо было написать и перспективы неплохой оплаты за выполненную работу.
Как только стало понятно, что магазины закрыли всерьёз и надолго, а путешествия отменили вообще неизвестно на сколько, магазин, честно написал всем авторам, что в сложившихся обстоятельствах они не могут гарантировать оплату работы и поймут, если кто-то решит прекратить сотрудничество. Единственное, что было обещано - возможный бартер. Снаряжение в обмен на статьи.
Не знаю, что решили другие, я написала, что в любом случае продолжу работу.
Просто потому, что мне нужна была работа. Хотя бы чтобы окончательно не отупеть. И потому что в те часы, когда я писала эти статьи, мир за окном, где был вирус и изоляция, переставал для меня существовать. А был только мир снаряжения и путешествий.
И когда я дышала, растягивалась, тренировалась, рисовала, мир, где правил вирус куда-то исчезал. По крайней мере из моих мыслей.
Я нашла время и наконец-то научилась собирать кубик Рубика 5 на 5.
И вдруг к концу месяца оказалось, что этого самого времени катастрофически стало не хватать.
И столько было разнообразных интересных занятий, что некогда стало грустить и думать о том, как же жить дальше. Я стала просто жить.
К концу апреля домой вернулась Глаша.
Магазин, для которого я писала статьи, изыскал всё-таки какие-то ресурсы и всем авторам продолжил оплачивать работу своевременно и в полном объёме. Наше сотрудничество продолжается до сих пор.
И май пролетел во всех этих занятиях как-то незаметно. Потом отменили изоляцию, и я впервые за много лет поехала на дачу, где целыми днями бегала по роще, купалась в Волге, пилила и жгла старые ветки. И снова писала.
И ходила в походы по Подмосковью, открывая для себя новые интересные места.
Потом был июль - мы наконец-то доехали до терема в Асташово. А потом был Северный Урал.
И был август с поездкой мечты на Шантарские острова.
И как-то вдруг снова всё завертелось.
Но если бы тогда в апреле мне кто-то сказал, что через год я скажу, что у меня слишком много поездок, слишком много общения, что я буду выбирать, куда поехать гидом из нескольких вариантов, потому что их станет столько, что они начнут накладываться один на другой, и что я в принципе окажусь в той круговерти событий и дел, в которой оказалась, даже я со своим безудержным оптимизмом вряд ли бы поверила, что такое возможно.
Возможно, тот апрель мне нужен был как раз, чтобы поверить в себя и в то, что со дна есть только один путь - наверх.
Ну и ещё, чтобы помнить, как важно не поддаваться панике, сохранять ровное дыхание и окружать себя правильными людьми.
Journal information