Часть 2
“Сейчас очень холодно, у меня коченеют руки. Я не чувствую, что это - мои руки. Даже мозги в голове - и те словно чужие. Падает снег. Снег, похожий на чьи-то мозги. Валит и валит, становясь, как и чьи-то мозги, все глубже, все непролазнее... (Что за бред я несу?)” Харуки Мураками. Охота на овец.
Количество снега в природе практически безгранично. И большая его часть решила упасть на Бочки. Новое утро, новые сугробы. Бесконечный процесс. Но, наконец-то, на улице солнце. Яркое, теплое солнце!!! Просто физически ощущаю, как под его лучами начинает оттаивать внутри что-то именуемое то ли сердцем, то ли душой, вобщем что-то отвечающее за хорошее настроение. А еще на улице все радостно машут лопатами, расчищая жизненное пространство. Поверьте мне, здоровый коллективный труд - весьма приятное зрелище. А еще мне какой-то умник сказал, что у Кучерявого на Приюте телефон работал.
Этого всего было достаточно, чтобы выйти из некоего оцепенения, взять сноуборд, телефон и потопать по уже до боли знакомому пути на Приют.
Недолго радовала меня погодка. Не прошла я и пол пути до Приюта, а уже снова все затянуло, ветер, снег, холод... Все как обычно. Ничего не видно. Очередной порыв ветра сбивает с ног (благодаря сноуборду за спиной у меня такая парусность, что шансов удержаться на ногах не остается). Снег залепляет лицо, забивается в рот, на ноги встаю - пару шагов и снова падаю. А Приют он где-то рядом, наличие связи вобщем-то уже можно проверить. С замирающим сердцем достаю телефон... До боли привычная картина - связи нет. Утешает то, что, во-первых, я хоть прогулялась (нельзя же все время на Бочках сидеть), во-вторых, сейчас надену доску и по мягкому снегу (о-го-го, сколько его навалило!) покачусь вниз. А там кухня, чай, плюшки разные.
Позже на мой вопрос про телефон Андрюха сказал: “Телефон звонил? На Приюте? У меня? Да нет. Это просто будильник сработал.”
Чай выпит. А вот и солнышко опять. Тут еще Кучерявый снизу приехал.
-Поехали кататься, - говорит - Уйдем траверсом направо, там такие шикарные поля.
Ну, мы и поехали. Сначала пехом топали. Доски надели и давай этот склон траверсировать. Андрюха только спрашивает:
-А не похоже ли это на снежную доску?
Похоже. Ой, как похоже. А потом на какой-то обледенелый склон выползли. Там главное не останавливаться. Я вот притормозила, и понесло меня непутевую, и как обычно прямо на камни. Вобщем, норму по наполнению организма адреналином мы перевыполнили с лихвой. Ну, а потом, конечно же, были шикарнейшие снежные поля. Я даже что-то от восторга вопила пока ехала, благо никто не слышал. Но вот и приехали. Станция “Мир”. Ребята уезжают дальше - до самого низа. А я решаю подняться наверх. Мне ж еще до Бочек топать.
Пока жду вагончик, озираюсь по сторонам. Какой-то другой мир. Солнце. Тепло. Горнолыжники, сноубордисты. Толпа экскурсантов в пальто. Встречаю знакомых. Они обсуждают планы на вечер - пиво, водка, потанцуем... И тут понимаю, что я уже почти неделю сижу на Бочках и ничего кроме снега, ветра, десятка людей и периодически показывающейся вершины Эльбруса не вижу. У кого хочешь крыша поедет. Нет. Вниз, вниз. Вот только заеду наверх, вещи заберу и все. И как же здесь тепло...
Поднялись в вагончике до кресел. Они уже не работают. Обречено топаю к Бочкам, волоча сноуборд и всем видом иллюстрируя пословицу “любишь кататься, люби и досочку носить...”
И снова пурга. Это даже не удивляет. Это, как День Сурка. А сил-то нету. Да еще и натоптанный путь остался где-то в стороне, и я ползу, проваливаясь по пояс. Хочется только одного - дойти, залезть в спальник и дрыхнуть до утра, а то и больше. Навстречу мне спускаются припозднившиеся лыжники. Смотрят. Останавливаются.
-Девушка, да не идите вы до Бочек. Поздно уже, погода плохая. Не стоит оно того.
-Стоит. Я там живу...
Сомнения в здравости моего рассудка тенью пробежали по их лицам. Слабый лепет про то, что я альпинистка, и нас таких альпинистов на Бочках до фига... Вот и последние лыжники укатили вниз. Снова я одна. Просто какая-то дурацкая мания бегать одной по склонам Эльбруса со сноубордом подмышкой.
Последний шаг он трудный самый. Вот уже и Бочки видны. Поднимаю голову. Там, на недосягаемом расстоянии (метров десять...) стоит и любуется мной Серега. Весь его вид говорит о том, что пословица про “любишь кататься” знакома и ему. А еще он говорит... Нет! Я не верю своим ушам! Он говорит, что сегодня ночью мы идем на гору...
“-Спокойствие, только спокойствие! - шептал под одеялом Карлсон, и его коротенькие ножки стучали по полу, словно барабанные палочки. - Лучший в мире бегун - это Карлсон, который живет на крыше! - добавил он, едва переводя дух.” А. Линдгрен.
Залезаю в спальный мешок. Сон не сон, так - полудрема. Перебираю события последних дней, вспоминаю сегодняшние прогулки. Согреваюсь. И забытый в последние дни чертик дурных мыслей начинает нашептывать свои сладкие песни.
-Какая разница, когда идти - сегодня или завтра. Подумаешь, целый день ходила туда - сюда. Размялась зато хорошо. Я же умница-красавица, а спортсменка какая!!! И до косого траверса доходила. А там-то уж ерунда. Дойду спокойно до седловины. Смотаюсь на Западную, силы останутся - на Восточную схожу. Ерунда это все...
Вобщем, часа через два я вылезла такая полная всяческой решимости. А все уже готовятся. Игорь с Ирой. Бычков с Темой, ну а Зенякину опять не повезло. Перспектива идти со мной его не очень-то радует. И тут мы, ай молодца!, начинаем выяснять кто из нас круче. Слово за слово и вот уже “сам дурак” становится главной мыслью нашей беседы... Расходимся, сдержанно уверяя друг друга во взаимном уважении - залоге успеха нашего безнадежного мероприятия.
Потом опять спать до двух часов. И вот началось то, ради чего... Короче, в темноте, поеживаясь от холода, не дожидаясь остальных, в слабом свете фонариков мы выходим.
Еще не доходя до Приюта, я устала как никогда. И фонарик почти не светит, и холод... И Серегин заботливо встревоженный взгляд.
-Оль, а может ты, это, вниз. Ну, дойдем до скал, а ведь это только пятая часть пути...
Что тут скажешь? И мы идем дальше. Скалы. Светает. Красотища. Банальное слово, но как опишешь это. Нет слов, лишь эмоции. Но нельзя расслабляться. Я уже не чувствую рук. Начинаю их отогревать. Не выходит. Серега трет мои пальцы. И, наконец, долгожданная боль. Отогрелись, и вперед. По льду идем с веревкой. Крутим буры. Нас догоняет Тема. Бычков дальше не пошел. Вот и лед пройден. Тема садится, внизу идут Игорь и Ира, Серега уходит по траверсу, ну и я за ним.
Ветер. Холод. Кругом лишь снег. Я стою и рассуждаю о прелестях высотного альпинизма. О его преимуществах над техническим. Их так много и они настолько очевидны. Никаких тебе связок и перил. Не надо сидеть или висеть (вот ужас-то) на станции и страховать впередползущего (а он такой медлительный!) или ждать когда освободят перила. На высоких горах этого всего нет. Идешь себе и идешь не останавливаясь, кругом красота... Я говорю это на полном серьёзе. Проблема только в том, что рядом никого нет, и никто не слышит моей пламенной речи. А еще в том, что стою я так минут пятнадцать, а до этого сделала всего лишь пару шагов и идти дальше в ближайшее время не собираюсь. Ноги не идут. Косой траверс уходит вдаль, и кажется, что это никогда не кончится. Я иду на вершину Эльбруса. Вернее, ещё недавно я туда шла, а теперь безвольно вишу на лыжных палках и рассуждаю о прелестях высотного альпинизма...
Шаг, еще шаг. Понятие “идти на пределе сил” уже не подходит. Ощущение чего-то запредельного. И постоянная моральная борьба. Ведь в любой момент можно повернуть назад. А может уже давно пора повернуть назад? Но... И сотни “за” и “против” сталкиваясь в голове, создают такой сумбур, что реальность и я уже плохо совмещаются. Вот я стою. Сколько? Час? Два? Бесконечно. А почему меня тогда никто не догоняет? Серега давно ушел. Он здоровый. Уже на вершине, небось. А за поворотом вижу, как он тащится. Медленно. Но не догнать его. И опять я повисаю на палках. И опять шаг, еще шаг. Становится жарко, очки запотевают. Сдвигаю их временно на лоб. И они тут же покрываются коркой льда. Так и иду дальше в них, ничего не видя. Еще на скалах Серега говорил мне:
-Закрой нос, отморозишь, мальчишки любить не будут.
А теперь наплевать на нос, на мальчишек... Интересно, каким чудом я его все-таки не отморозила? Шаг, бред. Бред, шаг... Седловина.
Приваливаюсь к домику. Пью, по ходу дела прикидываю, хватит мне сил на Восточную заползти или лучше сразу вниз. А Серега, такой всегда бодрый и здоровый вдруг как-то вяло говорит, что пойдет прямо сейчас, т.к. иначе вообще никуда не дойдет.
-На Западную?
-Да ты что. До Восточной бы дойти...
И да простят меня все, я с каким-то идиотским упоением понимаю, что не одной мне плохо. А значит, и я смогу, наверное, дойти. Надо лишь немного отдохнуть. Отдохну и пойду. Ведь Серега обещал меня на вершине подождать. А он уже высоко, далеко, лезет на фоне неба.
В какой-то момент идти становится значительно легче. А потом... Вид бесконечного каменно-снежного поля просто разит наповал. И понимаешь, что кто-то нехороший тебя обманул. Я-то думала, вершина - вот она, а тут поле какое-то и до вершины топать и топать... Издевательство какое-то. И силы покидают окончательно. Не знаю, почему я все еще не поворачиваю назад, а иногда даже шагаю вперед. И вдруг, когда поле закончилось, и я увидела, что до вершины вот уже чуть-чуть, и, несмотря на это я решила: “Фиг с этой вершиной, пойду назад. Да если захочу, скажу, что была на вершине, а кто видел. Серега? Так его сейчас можно ледорубом по голове, и никто ничего не узнает...”, тут он появился и сказал:
-Пойдем, там так здорово.
И вот мы лежим на вершине. Если лежать, ветра нет и очень тепло. Вот мы и лежим. А над нами небо. Вопрос. Неужели ради этого мгновения?... Ответ пришел гораздо позже. А сейчас мы спускаемся вниз.
На седловине от мужиков из Питера мы узнали, что все наши пошли вниз. Снова отдых, снова в путь.
Мы напоминаем двух нарков, принявших дозу:
-Меня плющит, ой, плющит.
-А меня знаешь как колбасит...
-Да, торкнуло, так торкнуло...
Лед уходит вниз, а мы сидим и хвастаемся, кого круче плющит. Горняшка обыкновенная. Еще одно из проявлений - своеобразный ход мыслей. Внизу по льду идут Игорь, Ира, Тема. Крутят буры, вешают перила. Наш диалог:
-Смотри, они обломались на вершину не пошли, теперь Игорь, наверное, чтобы время не терять ледовые занятия проводит.
-Ага. Только Теме-то это зачем?
И снова:
-Ой, колбаси-и-ит...
И “здравая, спасительная” идея. Мы скоро на связь с Игорем выйдем, скажем, как нам плохо, и он нас спасет.
Крутим буры, и крутится земля, и уходит из под ног. Но идем. Серега выходит на связь. Подходит ко мне.
-Ну, что?
-Я сказал Игорю, что нас плющит.
-А он?
-Сказал “ну и что? Спускайтесь вниз”
Интересно. Последний час мы этим и занимались, причем достаточно успешно. Но все время казалось, что после нашего сообщения он тут же прибежит к нам наверх и заботливо, как родная мать, на руках отнесет нас вниз. Горняшка. А тут еще с веселым посвистом у меня из рюкзака улетела палка. Но вот веревка, еще веревка, и мы на скалах.
-Как там? - спрашивает Тема.
А что скажешь? Там высоко...
Все пошли вниз и как-то очень быстро ушли. И остались я, лед и солнце. И покой.
Потом я шла и слушала плейер. Потом болтала с ребятами из клуба Демченко, они ползали по льду, принимали красивые позы и фотографировались. А потом меня встретил спасательный отряд в лице новичков Саши и Тани, на Бочках кто-то все-таки забеспокоился, почему меня так долго нет. И, наконец - моя кровать. Как долго я до нее шла... И темнота.
Я слышу, как Серега, Бычков и Тема обсуждают, снимать ли с меня кофлаки или нет и что вообще со мной делать, да и стоит ли что-нибудь делать. И так это трогательно, что я не знаю смеяться мне или плакать. Впрочем, неважно. Все равно я ничего не могу. Ни смеяться, ни плакать, ни шевелиться, ни говорить. Только слушать.
В конце концов, я встаю. Добредаю до кухни. Дальше в памяти какие-то сплошные провалы. И не проходящее ощущение сюрреализма от всего происходящего.
На Бочки завтра приедет известный альпинист Бершов. А пока приехали аквалангисты, которых он поведет на гору. Сидят в бочке аквалангисты и точат кошки. А потом...
-Надо отметить вашу победу. У нас ящик шампанского. А может вы коньяку хотите? А может пива?
Ну, как описать воздействие на слабую психику, когда весь день холод, и ты идешь куда-то, борешься и конца края этому нет, а вечером: теплая бочка, шампанское, свежие фрукты и смешные анекдоты...
Утро. Заботливый Турчанинов у кровати. Значит дела мои совсем плохи.
-Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?
Да, похоже, по мнению, окружающих, жить мне недолго. Быстренько соображаю, чувствую ли я себя как-то. И выбираю первое пришедшее на ум.
-Я кусочек пальца отморозила, - демонстрирую побелевший кончик пальца.
И снова засыпаю. Когда я просыпаюсь в следующий раз, рядом обнаруживаю не менее заботливого Бычкова. Они времени даром не теряют. Директор ему уже наябедничал и, кажется, меня собрались лечить.
-Мы тебе сейчас укол колоть будем, - и столько радости от возможности поиграть в больницу, что если бы не моя патологическая боязнь уколов, ей-богу разрешила бы.
Но с каким же садистским наслаждением они любовались, как я пью ампулу трентала. Хорошо, потом таблетки нашлись. Зато возникла другая проблема. Таблетки надо пить три раза в день после еды. Это где же я столько еды-то найду?!
А на следующий день мы уехали. Сели в поезд и вернулись в Москву. Там я еще долгое время только ела и спала. И залечивала раны. И так мне себя жалко было. Просто до слез. И первый раз в мою дурную бошечку пришла мысль, что видимо, есть на свете вещи, которыми не стоит женщинам заниматься. Но это так, больше по болезни. И пыталась рассказать, что же там такого было на этом Эльбрусе, и на словах выходило - лед, холод, ветер - но все не то...
И еще этот вопрос - зачем же это все?
Бочки. Кухня. Вечер. Мы с Серегой спустились с вершины. Все уже спят, а мы сидим на кухне и пьем шампанское. Разговариваем...
-Слушай, Оль, но ведь Эльбрус - Гора?
-Гора...
-И мы сделали это. Никто не сделал, а мы смогли...
-Никто. А мы зашли.
-Эльбрус - это Гора. И мы смогли. Да? Оль, ведь да?
-Да, Серега. Мы ведь сделали, мы смогли. Ведь да?
Так до бесконечности. Был вечер. Гора. И два счастливых человека.
А фиг его знает - зачем...
Journal information