Десять дней мы с моими друзьями шли по ледникам Северного Тянь-Шаня, чтобы дойти до подножья Хан-Тенгри - самого северного и прекрасного семитысячника в мире.
Дошли, посмотрели. После чего друзья мои быстренько собрались и улетели.
И увезли с собой погоду.
А я осталась ждать и зимовать...

Они улетели в семь утра третьего августа. И этот день смело можно считать первым днём моей мини экспедиции по хождению на Хан-Тенгри.
Начала я её с того, что сразу пошла спать.
Дальше в том же духе и продолжила.
Спала, ела, пять минут походила по лагерю с фотоаппаратом. И немного погрустила о том, что гора там, я здесь, дни идут, а я нет.
В лагере было серо, уныло и пустынно.

И хотя в лагере я то и дело встречала знакомые лица, после отлёта своих друзей чувствовала я себя откровенно сиротливо и неприкаянно.
Вид мой был настолько уныл (унылее общей серой окружающей действительности), что во время ужина портеры, которые несли наши вещи во время треккинга и обычно держались своей компанией, позвали меня за свой стол.

Я уже почти было собралась сбежать из этого царства уныния. Но посмотрите на этот грустно повисший флажок на вертолётной площадке.
Вместе с погодой из лагеря исчезла и возможность улететь.
В этом заключена вся несправедливость нашего бытия.
Когда погода хорошая, никуда улетать из этого райского уголка не хочется. Но в небе постоянно назойливой мухой жужжит вертолёт.
Но стоит только погоде испортиться, а стойкому желанию свалить из этого мордора появиться, как на тебе - все вертолёты вымирают, как мухи зимой.

Но вы не думайте, что я целый день только и делала, что ходила и ныла: "Ыыыы, хочу домой". Я ж не такая. Я ж волевая.
Во-первых, я, как уже сказала, основное время проспала. Под шуршание снега по крыше палатке очень хорошо спится.
Во-вторых, я тщательно изучала прогноз погоды, строя планы на будущее и вырабатывая стратегию.
Прогноз погоды почему-то не менялся (я даже знаю почему, его раз в день обновляют), а планы менялись постоянно.
В конце концов планы наложились на прогноз, на снегопады (после снегопада в бутылку лезть не надо), на окружающую действительность (ты одна не ходи, ты как все пойдут, так и ходи) и стало ясно, что начинать подвиги нужно пятого августа.
В этот день в первый лагерь и далее по схожему с моим планом собиралась идти целая толпа: Шамс с клиентами, Афи с Александром, группа обозначенная мной как "туристы" из Москвы в количестве 8 человек, испанцы и кажется человек 15 иранцев.
Это как бы даёт ответ на вопрос "А что ты, вот прям одна ходила?!"
Нет. Одна я только носила тяжёлый рюкзак со всем барахлом для комфортной жизни.
Понятно, что одиночность, как и спортивность подобного мероприятия на классическом популярном маршруте - она весьма условна.
Как и бесконечные споры про коммерческий и некоммерческий альпинизм.
Когда начинаются подобные рассуждения и разговоры про то, что вот клиентов их гиды заводят, а мы мол сами с усами, такие молодцы-спортменцы, сразу же хочется напомнить людям про полтора километра перил провешенных бравыми ребятами из Ак-Сая на гребне Хан-Тенгри, по которым все очень спортивно и независимо поднимаются к вершине.
Но что-то меня в моём рассказе не туда понесло. Так, навеяло очередной дискуссией, какой альпинизм правильный.
Третье число я успешно проспала. Видимо поэтому на следующий день почувствовала острую необходимость срочно чем-то заняться.
Самое верное в подобной ситуации - взять в руки фотоаппарат и опять походить по лагерю.

Походила. Не отпустило.
Тогда я пошла собирать рюкзак.
Собирать рюкзак перед выходом - занятие столь же увлекательное, как, например, выбирать билеты, когда планируешь дальнее путешествие.
Мне кажется, мои соседи по лагерю - группа тех самых туристов из Москвы - посвящала этому занятию каждое утро. Ибо каждый раз я просыпалась где-то в семь утра от того, что они обсуждали, что с собой брать из вещей и продуктов. И каждый день я снова и снова удивлялась, обнаружив, что они опять никуда не ушли.
Я перебирала продукты, вещи, красиво всё это складывала и снова раскладывала.
Упихивала всё в рюкзак, надевала рюкзак на себя. Снимала рюкзак. Выкидывала половину продуктов. Снова надевала рюкзак. Выкидывала часть вещей...
После целого часа увлекательных упражнений получился туго набитый мешок, уже более удобоваримого, но всё ещё неприятного веса.

Разобрала рюкзак.
Сходила на центральную площадь. Посмотрела на людей.

На этом занятия как бы опять закончились.
Хотелось каких-то активных действий, но собирать второй раз за один день рюкзак было бы совсем странным.
Как и опять гулять по лагерю.
Зашла в интернет.
Мои коллеги по нашему Тянь-Шаньскому треккингу в нашем уютном чатике слали мне фотографии с берегов Иссык-Куля. Я же в ответ оправляла фотографии заснеженного лагеря.
Благо таким они его не успели увидеть.

Они слали информацию друг другу в каком номере ждут дыни, арбузы, абрикосы.
- Но только сильно не наедайтесь! Вечером будет плов! - слали они предостерегающие послания.
- Ничего-ничего. У нас тоже скоро ужин... Макароны дадут, - утешала себя я.
- Мы на пляж! - неслось в эфир
- А я - в горы! - злобно бормотала я и слала очередную картинку. Благо горы действительно начали проглядывать из облаков.

- Оля, ты по нам скучаешь? - ехидно писали они
- Грустно им там без меня, - понимающе кивала я.
А уж когда на второй день купаний и загораний они стали обсуждать возможность проведения теннисного турнира, стало окончательно понятно, что нечем заняться не только мне.
И не важно, где ты - на Южном Иныльчеке или Южном берегу Иссык-Куля. Спать и есть - оно везде хорошо в меру.
А тем временем, первые покиданцы стали покидать лагерь отправляясь в сторону приключений.

И тут я было задумалась, а почему же я до сих пор сижу в лагере. И почему не иду вот прям сейчас и сразу.
Я уже не помню как, но ответ на этот вопрос я нашла. Наверное как раз время обеда настало. Или ужина. Или подействовали как магическое заклинание слова, которые я фальшивила с утра:
- Надо только выучиться ждаааать. Надо быть спокойным и упряяяяямым."
Вот я и училась. И успокаивалась. И вырабатывала терпение с производительностью маленькой атомной станции.
И наконец пятого числа на третий день своего отдыха и подготовки я достигла полного просветления и расслабления, и поняла, что могла бы спокойно остаться в лагере ещё на пару дней.

А что? В лагере хорошо. Кормят, поят, в помывочную пускают, всегда под боком мягкий матрасик. Да и погода как бы наладилась.
Потом конечно вспомнила, что вот так сидеть, в мире есть и поуютнее места, а здесь я - чтоб в горы идти.
Тем более, что мои коллеги с берегов Иссык-Куля начали слать всякие мотивационные картинки с надписью
- В старости ты не вспомнишь о часах проведённых в офисе или как подстригал газон. Иди уже лезь на эту чёртову гору!
На что я думала, что воспоминания о лазаниях на ту или иную гору уже сейчас путаются в голове, а к старости и совсем могут свалиться в одну запутанную кучу, которую сложно будет разобрать. А вот если бы я хоть раз подстригла газон - это могло бы стать ярким воспоминанием.
Но газонов в окрестностях не было. А горы были. Сами понимаете, выбор у меня был небольшой. И я пошла собирать рюкзак.
Одна за другой группы постепенно покидали лагерь.
- А ты что не идёшь? - спросил меня Греков.
- Ну вот пообедаю и пойду.
На что получила вполне разумный, но не очень устраивающий меня комментарий, что после обеда, это я только к вечеру приду, а ночью идти уже во второй лагерь, и что на сытый желудок... Ну и тыды и тыпы... В целом сводившееся к одному - иди уже раз собралась.
Тем более, что я действительно собралась. И в общем-то дел у меня кроме как ждать обеда в лагере больше не было, а Хан выглянув из облаков призывно маячил на горизонте.
Ну я и пошла.

Journal information