Находится она всего в 25 километрах от Ла Паса. Поэтому зачастую в путеводителях ее называют самым доступным шеститысячником.
Доступным - в смысле добраться легко. Два часа и вы на месте. Правда большинство восходителей путают понятия и считают, что доступный - это значит залезть легко.
Вот я честно говоря тоже как-то расслабилась. Сказали - легкий шеститысячник. Ну и я такая: "О, здорово, прогуляемся!"
Прогулялись. Я потом еще раз неоднократно напишу, но начну сразу с главного: не бывает простых шеститысячников. НЕ БЫВАЕТ!!!
Одно оказалось правдой - гора действительно очень красивая.
И добраться до нее очень легко.
Дорога, как и все в Боливии, очень живописная. Горы, поля. В полях - ламы и альпаки. Увидев первую ламу все тут же чуть не вываливаются из окошек с фотоаппаратами.
Через час - лишь лениво вращают головами. Подумаешь, ламы. Что мы, лам не видели.
Вот эта гора на горизонте когда-то была самым высокогорным горнолыжным курортом. Сейчас ледник окончательно растаял, так что с горными лыжами на этой горе закончили.
Альпаки - они родственники лам. Но если приглядеться, то не сложно найти массу различий между ними. Времени приглядеться у нас было более чем достаточно.
Из интересно встреченного по дороге еще шахты. Говорят действующие. Не знаю, чего уж они там добывают, но выглядит это все как-то не очень...
Последние метров двести по высоте до приюта решили пройти пешком. Высота все-таки, акклиматизация нужна. Да и ноги поразмять, целый день в машине просидели пока из Копакабаны доехали.
Хижина на 4800 - добротное каменное строение.
На первом этаже: кухни, столовые, даже душ относительно горячий есть.
На втором этаже - спальня.
Недалеко от хижины находится одна из самых крупных ГЭС Боливии. Честно говоря, я так и не поняла, где же она находится. Так что за что купила, за то и продаю :)
А теперь я расскажу страшилку про то, как бывает, когда акклиматизация проходит не так как надо.
Мы достаточно быстро дошли до приюта, ничто не предвещало каких-либо проблем...
Только Саша немного жаловался, что ему как-то нехорошо.
А вот через час ему стало совсем нехорошо. Он немного нервно побегал по коридору с криками: мне холодно, мне плохо...
И стал как-то вдруг отключаться.
Мы положили его в спальник, закидали пуховками. Его продолжало трясти, руки-ноги немели и теряли чувствительность... Поили чаем и разными лекарствами. Но ничего не помогало.
Местные гиды сказали, что сейчас они найдут нам чудесную траву пупуксу, которая очень хорошо помогает при горной болезни.
В темноте они отыскали волшебную пупуксу, заварили.
В промежутки, когда сознание почти возвращалось к Саше и он реагировал на окружающую действительность удалось его напоить целебным отваром.
Случилось чудо. Взгляд его просветлел. Я уже было поверила в магические свойства травки... Но буквально через пять минут посмотрев на меня трагическим взглядом Саша сказал: "Оля, все..." И начал опять отключаться.
Вот это "Оля, все..." прозвучало как приговор...
В общем, не буду рассказывать все события того вечера... Долго меня еще терзали смутные сомнения, доживет ли человек до утра.
Но случилось чудо. Может пупукса помогла, может сам организм справился, но к утру Саша сам встал и даже дополз до завтрака.
Вот кстати, эта волшебная травка.
Вот так бывает...
С каждой новой группой я понимаю, что такое может происходить, но каждый раз удивляюсь и немного расстраиваюсь непредсказуемости процесса.
Ладно бы с кем такое случилось. А тут - марафонец, человек с нормальным высотным опытом.
Утром я стояла и грустно размышляла о бренности бытия. Заодно наблюдала за животным миром Уайна Потоси.
Из-за забора на меня смотрел огромный очень красивый, но очень грязный баран.
Мимо проходили стада лам.
После завтрака пошли к леднику на ледовые занятия.
У меня в группе два человека, у которых в анамнезе только восхождение на Килиманджаро. Восхождение на Кили проходит исключительно по тропинкам. А тут - снег, лед, все по-взрослому.
На ледовых занятиях люди узнают зачем они привезли с собой из дома целый баул всяких разных железок: кошек, ледорубов...
Я люблю все это рассказывать и показывать. И втайне надеюсь, что в нужный момент знания окажутся полезными. Хотя как показывает опыт - надежды эти как правило не оправдываются :)
Пока мы ходили по льду, чеканя кошками шаги, учились, что делать во время падения, Саша грустно бродил под ледником.
К концу занятий он вполне себе ожил и даже весьма бодренько со всеми вернулся в хижину.
После обеда все залегли спать, сил набираться. А я презрев свои же правила не мыться перед восхождением, пошла в душ. Уж очень соблазнительно было принять горячий душ после всех хождений туда-сюда. Душ оказался условно горячим. Но на 4800... Это было все равно классно.
Утром мы покинули этот милый приют. Нам нужно было дойти до верхней хижины на 5200.
По дороге многочисленные ламы нагло позировали, мешая успешному продвижению по маршруту :)
А потом... Потом мы увидели наш маршрут на вершину...
Красиво... Впечтляюще...А главное, все это надо ж будет пройти.
Дошли до хижины. Оказалось не наша :)
Вот кстати вся наша группа. Как не сложно догадаться, меня только не хватает
Еще походили, по скалам даже полазили. Новую хижину нашли - опять не то, что надо.
Наконец, когда казалось что дальше уже совсем некуда идти, показался на домик.
Палило солнышко. На улице не было ветра. В хижине была дикая жара. Мы уныло слонялись по улице в поисках прохлады.
В горах вечно так. Светит солнышко - жарко. Нет солнца - холодно. Сплошные крайности.
К вечеру ощутимо похолодало. Все забрались в домик и стали готовиться к восхождению. Для профилактики здоровья, так как многим уже не очень здоровилось, пили отвар из листьев коки. Предварительно листья подпаливали на огне (видимо для усиления эффекта) и только потом заваривали. Запах от паленых листьев коки очень отчетливо напоминал запах другой, уже не столь безобидной травки :)
А для поднятия боевого духа все рубились в перуду. Шесть цветных стаканчиков, тридцать кубиков - и весь вечер гид свободен. Можно развлекаться наблюдая за процессом.
Запах паленой травы... Шесть людей увлеченно трясущие цветные стаканчики... В общем, к восхождению все было готово.
Договорились, что в час нас разбудят, а в два часа ночи мы выйдем на восхождение.
Journal information